Неточные совпадения
Я проснулся. Ставни как раз открывались, комнату заливал свет солнца, а звук залпа объяснялся
падением железного засова ставни. И я не мог поверить, что весь мой
долгий сон с поисками, неудачами, приключениями, улегся в те несколько секунд, которые были нужны горничной, чтобы открыть снаружи ставню…
— Так, так! — твердил он. — Я припоминаю… я припоминаю теперь, что после молнии и
падения моего я бежал сюда, преследуемый громом, чтоб исполнить свой
долг и исчезнуть навеки! Приподымите меня! Как ни слаб я теперь, но должен исполнить свою обязанность.
Сотни мужчин, от древних старцев, клавших на ночь свои зубы в стакан с водой, до мальчишек, у которых в голосе бас мешается с дискантом, штатские, военные, люди плешивые и обросшие, как обезьяны, с ног до головы шерстью, взволнованные и бессильные, морфинисты, не скрывавшие перед ней своего порока, красавцы, калеки, развратники, от которых ее иногда тошнило, юноши, плакавшие от тоски первого
падения, — все они обнимали ее с бесстыдными словами, с
долгими поцелуями, дышали ей в лицо, стонали от пароксизма собачьей страсти, которая — она уже заранее знала — сию минуту сменится у них нескрываемым, непреодолимым отвращением.
Лозаннский, уже пожилой эмигрант, жил в мансарде; потерял надежду вернуться на родину и переживал уже полную"резиньяцию", помирился с горькой участью изгнанника, который испытывал
падение своих молодых грез и
долгих упований. Но другой, в Женеве, из земских деятелей, оставался все таким же оптимистом. На прощанье он мне говорил, пожимая мне руку, с блеском в глазах...
Проводив накануне сына за границу, удалив его от опасности, оградив от неизбежного, по ее мнению,
падения и позора, словом — исполнив
долг матери, княгиня поехала к обедне, дабы сосредоточиться в молитве и достигнуть забвения происшедшего и найти силы для хладнокровного, беспристрастного осуждения виновной; но в благоговейной обстановке храма ее не покидало воспоминание ряда безобразных картин пережитого.
И опустошенность эта есть результат слишком застарелого рабства, слишком далеко зашедшего процесса разложения в старом строе, слишком
долгого паралича русской церкви и нравственного
падения церковной власти.
Если в старой России, до революции, церковь была
долгое время в рабстве у самодержавного государства и управлялась деспотически то Победоносцевым, то Григорием Распутиным, если после революционного переворота церковь бессильна справиться с безбожной народной стихией и не может иметь определяющего влияния на судьбу России, то это означает не немощь той Церкви Христовой, которой не одолеют и врата адовы, а немощь церковного народа, духовное
падение народа, слабость веры, утерю религиозной верности.
Собор собирается в трудное время религиозного
падения и религиозной измены русского народа, после слишком
долгого рабства и паралича русской церкви.